– Торопилась на встречу с новым советником по культуре, – опередила подругу Жасмин. – Мэтью обещал закончить объяснение вечером.
– Поздравляю в любом случае, – Элизабетта дружески обняла Жасмин. – А кто он, твой загадочный редактор по имени Мэтью?
Жасмин на минуту покраснела.
– Он приходил на днях брать у тебя интервью для журнала «Саммерс». Не думала, что у нас так далеко зайдут отношения.
– О, – воскликнула Мелани и схватила за руку Натали.
Энни смотрела вперед, на Мэгги, самую молодую и молчаливую среди них, не показавшую реакцию на новость Жасмин и сейчас. Элизабетта выдала воспитанницу замуж за сына влиятельного магната. О новой семье Мэгги рассказывала Элизабетте лично, до встречи с подругами, и присутствие в Зеленой оранжерее расценивала скорее как дань уважения приемной маме. Мэгги скучала по Саше и новости о старшей сестре узнавала из писем, которые Анри передавал через Элизабетту. Новое положение в обществе не позволяло видеться с сестрой часто, как бы этого не хотелось. Группа Саши и Рони занимала устойчивую ступеньку в новой музыке, благодаря Анри, но массовой популярностью, как, например, исполнители корпораций Пена или «Великого Певца Туртана», не пользовалась. Сестра с мужем пели обо всем, к чему лежала душа – о счастье, о грусти, о любви и общественном устройстве. Родители мужа Мэгги занимали влиятельное положение и видели в жене старшего сына и наследника семейной корпорации прежде всего воспитанницу королевы, а не сестру некоей Саши, которая дешевыми, на их взгляд песенками, подрывает существующие устои и правила. Поэтому по четвергам Мэгги приезжала в Золотой Дворец не только навестить Элизабетту, но и забрать письмо Саши с «ответом». Как бы она ни любила мужа, тесную связь с сестрой ради уважения в глазах его семьи разорвать не могла.
– И давно вы встречаетесь? – спросила Энни.
– Около двух месяцев. Думала, он даст мне отставку, как все мои бывшие. Я даже сбежала в ванную, чтобы не слышать его утомительную речь. Выхожу – он молчит и по-прежнему держит в руках коробку с кольцом. Я так торопилась на встречу в Золотой Дворец, что не помню, сказала ли ему «да», но точно перенесла наш разговор на вечер.
– Романтично, – заметила Элизабетта, улыбнувшись. Она порадовалась за Жасмин, которой, наконец-то, повезло в личной жизни. Подул холодный северный ветер, и Элизабетта набросила на плечи клетчатую шаль.
– Да, – согласилась Мелани.
– А Кларисса где? – Жасмин повертела головой и увидела пустое кресло няни.
– Информация для опоздавших, Кларисса с Эдди, Альбертой и Анри в Городе, – пояснила Элизабетта. – Когда приедут, не знаю. Я даже позлиться не него нормально не могу! – вдруг воскликнула она и осеклась, заметив на себе удивленные взгляды. – Видимо, сказывается долгая разлука. Когда он возвращается с гастролей, меня так тянет к нему, а его ко мне.
– Неугодному мужу можно найти замену.
Элизабетта услышала глухой мужской голос, обернулась и увидела за спинкой плетеного кресла Кеннета Пена. Он стоял настолько близко, что она смогла услышать тяжелое дыхание нового советника и вздрогнула, когда он положил на плечо свободную руку. В другой Кеннет Пен держал стакан с крепким напитком, вкус которого он никак не мог оценить. Элизабетта наблюдала за человеком, который посмел нарушить уединение подруг в Зеленой оранжерее и который явно чувствовал себя хозяином в Золотом Дворце, и пыталась понять, где он, Кеннет Пен, раздобыл спиртное. Жасмин, заметив смущение Элизабетты, по-дружески шепнула на ухо, что вальяжный тон советника по культуре стал раздражать в момент знакомства. Элизабетта не удостоила подругу вниманием. Казалось, что ее взгляд приклеился к Кеннету Пену и в Зеленую оранжерею она вернется, когда он это позволит.
– Простите, девушки, что вклинился в ваш великосветский разговор, – воскликнул советник, – но проходя мимо по столь чудесной Зеленой Оранжерее, на мой взгляд, лучшего места в парке Золотого Дворца … Позвольте, – Кеннет Пен склонился над ухом Элизабетты и зашептал. – Я осмелился совершить небольшую прогулку после Заседания Большого Совета, думаю, вы не станете наказывать за своеволие, – затем он выпрямился и сказал. – Я шел к рабочему флигелю и мне стало любопытно, кого скрыли в этот час зеленые стены. Оказалось, что вас, обладательниц столь чудесных голосов.
Кеннет Пен вздохнул, заметив, что отец был не прав. Он обладал даром красноречия, когда это было необходимо. Одернув край примявшегося пиджака, он поставил стакан на стол около кружки Элизабетты, развалился в свободном кресле няни и демонстративно вытянул ноги. Мелани с восторгом на лице зашепталась с Натали, а Патти с Энни.
– О, мистер Пен, – воскликнула Жасмин, заметив, как Элизабетта притупила взгляд. – Как вы сказали, в Зеленой оранжерее собирается женское общество и хотелось бы…
– Мое появление нисколько вам не помешает. Продолжайте разговаривать, прошу вас, не стесняйтесь. Я всего лишь тень, – пояснил он, подняв руки с колен. – Хотя … скажите, – обратился он напрямую к Элизабетте, – намного приятнее, когда кружку чая подает кто-то из нас, представителей сильного пола, а не горничная? – Пен младший кивнул головой в сторону девушки, которая дежурила за пределами навеса у стола с кружками, чайником и выпечкой, затем поднялся из плетеного кресла и подошел к горничной. Девушка подала ему чистую кружку и несколько коробок. Кеннет Пен смешал разные сорта чая в заварнике, добавил кипяток, сахар и на подносе принес Элизабетте. Манеры и воспитание помешали опрокинуть горячий чай ему на брюки. Она почувствовала его дыхание у себя на шее и приятный аромат, когда он наклонился, чтобы подать угощение. Одет он был в стильный костюм, дорогие кожаные ботинки и выглядел лощеным, статным и казался до невозможности элегантным и идеальным, словно сошел в Зеленую оранжерею с картинки «Саммерс», являя собой мечту всех женщин в этом мире.
Кеннет Пен, удерживая поднос с кружкой чая в левой руке, приближался на опасное расстояние, не предусмотренное рамками приличий с явной целью обольстить молодую королеву. Он знал секрет Элизабетты. Днем случайно услышал, как ее подруги обсуждали предстоящую встречу в Зеленой Оранжерее и решился на первый ход.
Жасмин наклонилась к Энни и тихо шепнула на ухо:
– У Анри появился конкурент. Но я ставлю на нашего музыканта.
– Я тоже, – ответила Энни, продолжая наблюдать, как Кеннет Пен вьется вокруг Элизабетты с чашкой чая, которую она не принимала. Она до сих пор пребывала в ступоре и не могла шевелиться.